Льюис Хэмилтон — четырехкратный чемпион мира в составе «Макларена» и «Мерседеса». А еще он, возможно, самый татуированный пилот «Формулы-1». Фанаты часто строили догадки о значении рисунков на теле английского гонщика, и теперь у них есть шанс проверить свои соображения: Льюис рассказал изданию GQ о значении каждой татуировки.
«Многие люди, с которыми я общаюсь, не хотят делать татурировку, поскольку не знаю, какой рисунок выбрать. Это правильно. По-моему, должно пройти некоторое время, пока люди не поймут, как получше изобразить их историю, их путешествие к нынешней точке жизни.
Моя сестра была помолвлена и в конце концов вышла замуж на тату-мастера. Так что я с 10 лет рос и видел вокруг себя кучу индивидуальностей, получающих свои татуировки».
«Идея большого креста на спине пришла ко мне из треков моего любимого рэпера. Я решил окружить их ангельскими крыльями и запечатлеть строчку «Still I Rise» (Все равно поднимусь). Надпись была самой трудной. Суммарно все заняло часов 10 с одной попытки. С тех пор я люблю свою спину».
«Обычно после первой татуировки сразу начинаешь думать над следующей, чего же еще хочешь. Что еще описывает меня, с чем еще у меня есть связь».
«Здесь [на правой руке] у меня стоящий на страже ангел со священным сердцем, Иисус чуть выше, а вот тут у меня изображение статуи Девы Марии с ее сыном за авторством Микеланджело.
Я хочу в церковь по воскресеньям. Когда я там, я думаю «вау, а мне нравится то направление, в котором я двигаюсь». Церковь можно назвать моим компасом. Поэтому я и на тело набил компас».
«На плечах набиты слова «Семья» и «Вера».
Я очень близко со своей семьей. Мы часто собираемся вместе как на День благодарения. Да, я в детстве провел некоторое время на американской базе ВВС в Англии, так что я погружался в День благодарения. И я унаследовал эту часть прошлого».
«Львы — просто самые невероятные создания. Они свирепые, агрессивные, страстные, они лидеры своих прайдов. Они — короли джунглей. Мне кажется, у меня львиное сердце, вот я и посчитал, что будет круто иметь изображение льва прямо напротив моего сердца».
«У меня есть цитата в верхней части груди — цитата Марианны Уильямсон [американской писательницы]: «Наш глубочайший страх не в том, чтобы показаться неполноценным. Наш глубочайший страх в том, что мы боимся показаться слишком сильными». Эта цитата — про силу и возможности, про семью и верность и, как мне кажется, про основополагающие ценности».
«Я приезжаю в Китай, когда мы гоняемся в Шанхае. Там шикарные фанаты. Так страстно приветствуют нас. Повсюду следуют за нами, постоянно дарят подарки — они очень щедрые. Прекрасные люди. Так что однажды я решил, что хочу китайский символ, и выбрал «воина», потому что таковым себя считаю, «любовь» и «все окружающее».
«Мне всегда хотелось что-то себе на руку, потому что у меня был шрам. Гоночный шрам. Когда мне было восемь, моя рука застряла под картом, который я пилотировал. Он проехал по моей перчатке и сорвал кусок сухожилия. Теперь у меня здесь роза».
«На правом боку у меня есть еще одна роза — побольше. Это рисунок моей тетушки, которая умерла пять лет назад от рака. Татуировка еще не закончена: мне хочется запечатлеть там ее имя».
«У меня есть орел на шее. Я решил его сделать потому, что в десятилетнем возрасте мой лучший друг в то время называл меня «орлиным глазом». У меня было очень хорошее зрение».
«Здесь у меня «Бог — это любовь». Бог — самое важное в моей жизни».
«Вот странный момент. «Благословленный» за моим ухом — сделал это просто потому, что хотелось набить куда-нибудь это слово, но я не знал, куда именно. И я решил «почему бы не туда?» В такие моменты всегда очень волнуешься, потому что понятия не имеешь, как все будет выглядеть».
«Последняя на данный момент — на моем плече. Она посвящена отцу. Без него я бы не занимался тем, что делаю сейчас. Он был отличным отцом и фундаментальной фигурой, образцом для меня. Помню, когда мне было четыре, он меня так подбрасывал — как обычно делают с детьми. И это самый яркий образ, связанный с отцом. Он очень серьезный и строгий человек. Но в том конкретном моменте он выглядел счастливейшим человеком. Не было никаких дел, не требовалось никакой дисциплины — лишь чистая любовь. Еще я набил часы, потому что это очень особенной момент. Здесь он держит меня на ступенях к Жемчужным Вратам [библейские врата Рая]».
«Что бы я хотел набить следующим? Пока что у меня нет ничего связанного с матерью — лучшим человеком в мире. У меня ничего нет про моих собак Роско и Коко. Пока я просто раздумываю и стараюсь выбрать особенное изображение, которое значило бы что-то для меня».